Дочь.
Не верю,
Не может быть. Я так его любила.
Или он зверь? Иль сердце у него
Косматое?
Мельник.
О ком ты говоришь?
Дочь.
Скажи, родимый, как могла его
Я прогневить? в одну недельку разве
Моя краса пропала? иль его
Отравой опоили?
Мельник.
Что с тобою?
Дочь.
Родимый, он уехал. Вон он скачет! —
И я, безумная, его пустила,
Я за полы его не уцепилась,
Я не повисла на узде коня!
Пускай же б он с досады отрубил
Мне руки по локоть, пускай бы тут же
Он растоптал меня своим конем!
Мельник.
Ты бредишь!
Дочь.
Видишь ли, князья не вольны,
Как девицы, не по́ сердцу они
Берут жену себе... а вольно им
Небось подманивать, божиться, плакать
И говорить: тебя я повезу
В мой светлый терем, в тайную светлицу
И наряжу в парчу и в бархат алый.
Им вольно бедных девушек учить
С полуночи на свист их подыматься
И до зари за мельницей сидеть.
Им любо сердце княжеское тешить
Бедами нашими, а там прощай,
Ступай, голубушка, куда захочешь,
Люби, кого замыслишь.
Мельник.
Вот в чем дело.
Дочь.
Да кто ж, скажи, разлучница моя?
Я доберусь. Я ей скажу, злодейке:
Отстань от князя,— видишь, две волчихи
Не водятся в одном овраге.
Мельник.
Дура!
Уж если князь берет себе невесту,
Кто может помешать ему? Вот то-то.
Не говорил ли я тебе...